5 января в московском театре имени Ленинского комсомола состоится церемония прощания с актером Александром Абдуловым. Его имя нередко связывали с Узбекистаном и узбекским городом Фергана, где он родился и вырос, откуда уехал в Москву.
Сам Александр Гаврилович крайне редко вдавался в воспоминания о своем «босоногом детстве» на окраине СССР. Да и в Фергане он в последний раз был в 2002 году. Абдулов слишком давно ощущал себя москвичом, чтобы ностальгировать по исторической родине.
В то же время, в 2005 году Александр стал, пожалуй, единственным представителем зарубежной артистической элиты, кто поддержал и по-своему аргументировано обосновал жесткие действия узбекских властей в Андижане. Его позиция была логичной. Он хорошо знал, что творилось в родной Фергане в конце восьмидесятых и самом начале девяностых годов прошлого столетия. Абдулов не желал повторения того кошмара…
В отличие от коллег по артистическому цеху, он не участвовал в бесконечных саморекламных шоу на телевидении. Жил тихо, стремясь к психологическому комфорту. Как-то на полях дневника Антон Павлович Чехов заметил: «Хорошо работается тогда, когда покойно на душе». А в скобках добавил: «В физическом смысле»…
С вымученной благодарностью он отнесся к пропагандистской, но отнюдь не искренней акции, делающей из него всенародного любимца, волею судеб, обреченного на смерть. С майками футболистов, на которых был его портрет, многочисленными интервью и так далее…
Как человек воспитанный, он не стал противиться поднятой шумихе, как человек умный, четко осознавал, что в истории советского и российского театрального искусства были люди куда более талантливые.
Он знал и помнил их поименно, как помнил и знал, что большинство из них скончались в крайней нищете и абсолютной безвестности. Быть может, поэтому весьма трезво относился к славе и к так называемой всенародной любви.
По возможности, дистанцируясь и от того, и от другого…