Вечером 3 марта позвонил давний знакомый и попросил проверить информацию, согласно которой один из арестованных районных хокимов покончил жизнь самоубийством через повешение, да простит меня читатель за этот типичный канцеляризм. Проверять я не стал, не верю я в такие повороты судьбы. Хочу сказать о другом: по моим наблюдениям население страны сегодня уже не злорадствует по поводу ареста или посадки очередного начальника или бизнесмена. При том, что начальники и бизнесмены в подавляющем своём большинстве, находясь в должности и при деньгах, народ не видели в упор. И всё же, люди не злорадствуют, скорее, сочувствуют, сопереживают, чего не было еще два-три года назад.
Почему? Наверное, потому, что каждый из тех, кто никогда на власть не претендовал, равно как и те, кто по-прежнему находится в ней, подсознательно примеряет робу и судьбу очередного арестанта на себя. Похоже, что сегодня и маленький человек, и большой, чьи административные возможности подкреплены солидным финансовым капиталом и родственными связями, чувствуют себя в своей стране всё более некомфортно. Словно, под прессом, под катком, которому без разницы, кого «закатать в асфальт».
На днях мне пересказали увиденное на ташкентском рынке «Чорсу». Здесь сотрудники милиции ногами переворачивали тазы с яблоками у торговок, расположившихся на ближних подходах к базару. Рассыпавшиеся по грязи яблоки, слезы на глазах пожилых женщин, решивших немного заработать, и отборная площадная ругать людей в форме, большинство из которых этим женщинам годились в сыновья.
Рассказали мне и о том, как в подземной переходе, ведущем к самой большой в Ташкенте «толкучке», краснолицый упитанный милиционер ногами втаптывал в грязь исрык, которым торговал приехавший из кишлака старик. Да, в неприспособленном для торговли месте, но лишь потому, что торговать в приспособленном ему не по карману. Тот же отборный мат, то же презрение к человеку…
Оба случая поведали впечатлительные узбекские барышни, генетически интеллигентные, а потому особо тонко чувствующие несправедливость. Никто за женщин и старика не вступился – люди опускали глаза и шли мимо, понимая, что любые попытки вмешательства бессмысленны, а любая апелляция к законности бесперспективна. В этой плоскости, думаю, и следует искать истоки сочувствия и сострадания к любому, кого власть растоптала. Причем, не важно, за дело или походя.
Самая расхожая байка ташкентских таксистов: последний хоким столицы Узбекистана Абдукаххор Тухтаев был честным, добрым, работящим и справедливым. Именно потому с ним и расправились.
Почему я её вспомнил? Байка автоматически предполагает негативное отношение к тем, кто расправился. Есть повод для размышлений…