Чемодан, и в Амстердам?

За последние годы, что чиновники стали выступать публично, видные представители госсектора не раз шокировали общественность дикими высказываниями. Иной раз – выражениями, прямо унижающими человеческое достоинство, а заодно и интеллект того, кто это слышит или читает. Дело объяснимое и ожидаемое – дефицит мозгов и эрудиции. Однако, когда дело касается международных корпораций, опыт приучил нас к мировым стандартам общения и высказываний. Глобальная юридическая практика вынуждает транснациональный бизнес «фильтровать базар», а потому правила внешних коммуникаций написаны в буквальном смысле адвокатами. На Узбекистан эти правила, похоже, отныне не распространяются. Как минимум, их на Узбекистан перестал распространять Beeline и его материнская компания Veon. Обидно.

Вчера амстердамский офис Veon подвел неутешительные итоги работы холдинга в Узбекистане https://www.spot.uz/ru/2019/11/05/beeline/ Увидев резкое снижение числа абонентов почти на 8 процентов, аналитик «Ренессанс Капитал» справедливо поинтересовался, а куда, собственно говоря, делись свыше 700 тысяч человек из клиентской базы сотовой компании, которая еще недавно гордо называла себя лидером мобильного рынка.

Не в том беда, что абоненты уходят. Клиенты – дело наживное. Беда в том, как на это реагирует менеджмент Veon. Директор по стратегии Veon Александр Казбеги на голубом глазу заявил, что Beeline в некотором роде сознательно отпустил часть абонентов «нижнего уровня». Нижнего! Это, наверное, первый в истории независимого Узбекистана случай, когда иностранный инвестор вместо того, чтобы поискать причины неудач в своей работе, просто назвал покинувших его клиентов менее ценными и прибыльными, чем оставшиеся. Насколько позиция «Прощайте, неудачники!» красит озвучивающую подобные тезисы компанию?

Далее мистер Казбеги заявил, что, мол, «конкуренция в Узбекистане довольно иррациональна». Как вам такое? Почему такого рода заявления не звучали из уст менеджеров Beeline и Veon в 2012 году, когда «гасили» МТС? Наверное, тогда моментальный приток миллионов абонентов, в буквальном смысле подаренных Beeline судьбой и Гугушей, не казался столь уж иррациональным. Beeline сейчас вроде никто не душит и даже не штрафует, так что же такого «иррационального» мистер Казбеги увидел в конкурентном поле? И на каком основании делаются такого рода заявления, однозначно отпугивающие инвесторов?

Идём дальше: «Представители компании также сообщили, что находятся в ожидании либерализации внешнего трафика, которая запланирована на конец 2019 года».

Странно. Все годы монополия «Узбектелеком» на прямой доступ к внешнему интернет-каналу не мешала Beeline безраздельно господствовать на сотовом рынке, а что изменилось теперь? Абоненты уходят? Деньги заканчиваются? Налицо передергивание фактов. Если речь идет о «Дорожной карте» реализации Стратегии инновационного развития Республики Узбекистан на 2019-2021 годы, то 19 пункт действительно предусматривает либерализацию доступа прямого подключения к международным сетям телекоммуникаций до 1 января 2020 года.

Но что же именно должно случиться в этот день? К 1 января 2020 года должен быть опубликован документ, прописывающий порядок и последовательность этапов либерализации. И никто не гарантирует, что в документе не появятся иные даты фактической реализации проекта. Так насколько этично пытаться поймать на воображаемом слове главу государства, спекулируя на указе президента №55-44 от 21.09.2017?

Посвятив пару часов изучению текущей ситуации на мобильном рынке, можно понять, откуда растут ноги у таких выступлений. На прошлой неделе официально истек срок соглашения об отсрочке судебного преследования Veon со стороны Минюста США. Трехлетний поводок, накинутый на шею корпорации в 2016 году, после уплаты почти 800 миллионов долларов за взятки в Узбекистане, был аккуратно снят и размещен рядом с поводками Telia и МТС.

Любопытный факт: на сомнительных сделках сотовых операторов с людьми Гульнары Каримовой небедная Америка заработала 2,5 миллиарда долларов в виде штрафов. При этом совсем небогатый Узбекистан, международная репутация и инвестиционная привлекательность которого были операторами растоптаны, не получил ничего, кроме проблем. С учетом того, что Telia, МТС и Veon признали свою вину в коррупционных сделках, наш Минюст мог бы потребовать финансовой сатисфакции. Благо, ущерб вполне очевиден. Почему взяткополучателю приговор вынесен, а взяткодатели не понесли у нас ответственности, заплатив лишь заокеанскому «дяде»?

Возникает вопрос: не связаны ли заявления мистера Казбеги с тем, что Beeline собрался на выход? Опыт Ucell показывает, что с момента урегулирования претензий американского правосудия до ухода компании с рынка Узбекистана прошло всего несколько месяцев. Логика понятна: судимость снята – можно начинать жизнь с чистого листа. А поскольку риск финансовых претензий со стороны Узбекистана не является нулевым, то одной из моделей поведения может стать превентивная демонизация государства, которое и конкуренцию сделало «иррациональной», и якобы «обещанную» либерализацию внешнего канала никак не проведет. Лучший вид обороны – нападение.

Есть основания предполагать, что Beeline не связывает свое будущее с Узбекистаном. Источники в компании утверждают, например, что главный операционный директор Veon Шелль Йонсен во время октябрьского визита в Ташкент даже не встретился с руководством Мининфокома. Факт, как минимум, странный. Если принять во внимание, что Beeline второй год подряд демонстративно игнорирует главную отраслевую выставку года ICT-Экспо, которую проводит все тот же Мининфоком, то напрашивается вывод о «чемоданном» настроении компании и ее менеджмента.

Максим Урташев

Свежие публикации

Публикации по теме

Сейчас читают
Популярное