1 июня 2017 года вступили в силу конституционные изменения, в соответствии с которыми судебная власть будет координироваться Верховным судом – единственным органом, полномочным рассматривать все категории дел, включая административные, уголовные, гражданские, экономические и военные.
27 мая 2017 года Сенат Олий Мажлиса принял постановление об избрании Козима Камилова председателем Верховного суда Узбекистана. Уникальность назначения заключается в том, что свой трудовой путь председатель начинал артистом оригинального жанра Ташгосцирка. Впрочем, такая уж и уникальность? Автором гимна СССР, а позже Российской Федерации, был баснописец. Президентом США – популярный киноактёр. Что касается Узбекистана, карьеру в прокуратуре здесь сделал бывший солист вокально-инструментального ансамбля «Болалар».
А теперь – серьёзно. Назначение, о котором в профессиональных кругах поговаривали, как минимум, двумя неделями ранее, вызвало, мягко говоря, недоумение юристов, специализирующихся на разрешении споров хозяйствующих субъектов. По их мнению, в бытность К. Камилова председателем Высшего хозяйственного суда рассмотрение дел в этом ведомстве стало сродни аукционным торгам – кто больше даст, тот и выигрывает. В сообществе адвокатов Высший хозяйственный суд вообще именуют либо «чайханой» (по аналогии с бандитскими разборками 90-х), либо «гипермаркетом», где торгуют совершенно открыто. По сути на то же, но обернув сказанное в дипломатическую упаковку, 27 мая сенаторам намекнул однофамилец назначенца, возглавляющий Министерство иностранных дел Узбекистана: «Слабая защищённость прав инвесторов и недостаточно эффективная судебная система».
Так почему же, представляя кандидатуры на пост председателя Верховного суда, взгляд президента удалось остановить на К. Камилове, а не на ком-то другом, ведь взятки в хозяйственных судах всех инстанций – давно не новость и давно не тайна. Что это – случайность, обусловленная промежуточной фильтрацией информации, или многоходовая комбинация определённых сил, желающих иметь (именно так) подконтрольного председателя высшего судебного органа страны? Нам представляется, что всё-таки комбинация.
Дело в том, что ранней весной при получении взятки взяли с поличным одного из судей Ташкентского городского суда по уголовным делам. Наши источники утверждают, что в ходе сотрудничества со следствием он дал показания на вышестоящее руководство в лице председателя этого суда Марата Абдужаббарова. Того взяли под стражу 6 мая – аккурат незадолго до того, когда суды Узбекистана должны начать работу в новом формате, с учётом внесённых изменений и дополнений в Конституцию.
Он уже признал 4 эпизода, один – на $ 800 тысяч, один – на $1,5 миллиона, два других на меньшие суммы. Если предположить, что арестованный дал показания на председателя Верховного суда, и об этом оперативно доложили президенту страны, реакцию главы государства просчитать не сложно. Нам представляется, что президента технично вывели на нужный выбор, дискредитировав потенциальных конкурентов накануне заседания Сената. В пользу подобной версии говорит и тот факт, что два из трёх утверждённых сенаторами заместителей председателя Верховного суда ранее работали в Высшем хозяйственном суде.
Любопытно, но практически параллельно с судьёй Ташгорсуда по уголовным делам, то есть ранней весной, по подозрению в вымогательстве взятки был задержан председатель Ташкентского городского суда по хозяйственным делам Навруз Нормурадов. История странная. Изначально спецслужбы сопровождали автомобиль, на котором секретарь суда выехал в направлении крупного торгового комплекса, по предварительной информации, для получения взятки в размере $25 тысяч. В момент оперативного сопровождения становится известно, что из здания суда и в том же направлении на обычной Nexia, сам сев за руль, выехал Н. Нормурадов. При том, что ситуация обретает особую пикантность, и есть возможность зафиксировать контакт начальника с подчиненным при передаче крупной суммы денег, секретаря почему-то сразу берут по получении взятки. Н. Нормурадова для проведения следственных действий привозят в Генеральную прокуратуру около двух часов ночи. На вопрос, почему он выехал в сторону торгового комплекса вслед за своим секретарём, тот отвечает, что это совпадение во времени, он просто хотел купить новый сотовый телефон. Вечером второго дня после случившегося председатель вернулся в служебный кабинет без репутационных потерь. Но это так – в порядке дополнительной информации к размышлению.
Однако вернёмся к Козиму Камилову. Первый вынесенный им приговор, вызвавший неоднозначную реакцию, относится к 1989 году. Фабула того нашумевшего дела, если совсем кратко, такова: в старогородской части Ташкента брат убил брата, за что по советским законам мог получить высшую меру наказания. Неординарность приговора заключалась в том, что убийцу освободили в зале суда. Основание? Преступление было совершено в состоянии аффекта, поскольку убитый систематически издевался над родителями. Общество и обвинение не могли с этим смириться, требуя отмены приговора. Дело дошло до Верховного суда СССР, коллегия которого оставила приговор в силе. Наверное, тогда судью, сумевшего убедительно аргументировать и отстоять своё решение, впервые и заприметили.
Попытка антиконституционного мятежа в Намангане (февраль 1991 года), когда сторонники построения в Узбекистане государства, базирующегося на законах шариата, потребовали встречи с Исламом Каримовым, застала К. Камилова в должности председателя Наманганского областного суда. О том, как проходил диалог первого президента Узбекистана с Джумой Намангани и его сторонниками, написано немало. Мы скажем о другом: по возвращении в Ташкент президент снял с работы всех руководителей области. Не стал исключением и председатель суда.
Во второй половине 90-х о К. Камилове вспомнили, назначив его председателем Мирабадского районного суда. Но вот незадача – вскоре прозвучали знаменитое выступление президента в Самарканде и его не менее знаменитая фраза, брошенная в зал в порыве негодования: «К кому пойдут люди, если сами служители закона – преступники?»
Коррумпированная челядь из правоохранительных и фискальных ведомств, ещё вчера открыто разъезжающая на мерседесах, срочно пересела на убитые москвичи и жигули, в спешном порядке переоформляя уже построенные дворцы на ближних и дальних родственников. К. Камилов к тому времени тоже построил себе особняк, стоимость которого явно превышала возможности судейского жалованья. Об особняке становится известно кому надо, и Камилов покидает кабинет председателя районного суда, вторично выпадая из номенклатурной обоймы на несколько лет.
Восстаёт из пепла неожиданно, возглавив Ташкентский городской суд по гражданским делам, затем стал во главе Ташкентского городского управления юстиции. Позже занял кресло заместителя министра труда.
С этого момента карьера К. Камилова стабильна и постоянно по восходящей – председатель Ташкентского городского хозяйственного суда, председатель Высшего хозяйственного суда, а с 27 мая этого года – председатель Верховного суда Республики Узбекистан.
По свидетельству коллег, К. Камилов – сильный, но совершенно беспринципный юрист. Он даже не судья, порученец. В том, что иностранные инвесторы утратили интерес к Узбекистану, в значительной степени и его вина как соучастника рейдерских захватов и иных форм отъёма чужой собственности. Да, говорят, сам он деньги не требует (правда, в узком кругу особо доверенных лиц может назвать ставки), но внимательно отслеживает, сколько и у кого берут подчинённые.
Он опытен и осторожен. По информации из компетентных источников, в бытность работы председателем Ташкентского городского суда по хозяйственным делам «торпедой» у него был Анвар Шукуруллаев. Для тех, кто не владеет терминами, поясним: «торпеда» – человек, выполняющий посреднические функции. Применительно к суду: если у клиента есть просьба по обеспечению нужного судебного решения, он сначала обращается к «торпеде».
После назначения в Высший хозяйственный суд К. Камилов отправляет А. Шукуруллаева подальше от столицы, рекомендуя его председателем Андижанского областного суда по хозяйственным делам. В этом качестве тот и пребывает по настоящее время.
В Высшем хозяйственном суде функции «торпеды» выполнял судья этого суда. Его имя и фамилия нам известны, но называть не станем, поскольку он – не худший в системе, и за ним есть вполне объективно рассмотренные дела. К тому же, как утверждают наши источники, у К. Камилова такие «торпеды» были в каждой организации, где он работал. Перечислять всех – не наша задача.
Есть устойчивое мнение, что назначенный верховный казий – не тот человек, который сегодня нужен Узбекистану, если страна действительно стремится построить независимую судебную власть и вырубить коррупцию в системе под корень. Слишком мутный шлейф за верховным. По понятным причинам он не заинтересован отстаивать независимость правосудия, базирующегося на законе, а не конъюнктурных или меркантильных соображениях.
Беда в том, что за неполных три десятилетия правления Ислама Каримова, в Узбекистане сформировалась, окрепла и обрела абсолютное влияние кланово-чиновная олигархия, рассматривающая страну и народ только в качестве инструмента для личного обогащения. Она фактически давно расставляет своих людей по нужным постам, грамотно и технично, используя промахи нежелательных претендентов, а также настроение первого лица государства в конкретный момент. Этой социальной прослойке, совокупный капитал которой еще несколько лет назад оценивался в треть государственного бюджета Узбекистана, самостоятельный, принципиальный, не лишенный достоинства и не запачканный коррупцией председатель Верховного суда, не нужен. Куда проще вести деловые отношения с тем, на кого компромата чемодан и тележка. Его даже не нужно ни в чём убеждать. Ему достаточно шепнуть волшебные слова Маугли: «Мы с тобой одной крови». И он, не испытывая угрызений совести, не вспоминая о профессиональной этике, сделает всё, что от него требуют.
Редакция
P.S. Журналисты нашего издания, работавшие над сбором материала для публикации, максимально далеки от противопоставления бывшего председателя Верховного суда нынешнему. По отзывам со стороны, один другого стоит, они, как говорят русские, «два сапога пара». Мы просто пытались понять и по возможности объяснить читателю, в чьих руках теперь оказалось правосудие Узбекистана. В первую очередь, исходя из постулата «Суд – это совесть государства». Торговать совестью – последнее дело. Мы так считаем.