Серия публикаций о необходимости повышения тарифов на электроэнергию и природный газ, только за минувшие сутки размещенная на подконтрольных власти информационных ресурсах, наводит на мысль, что со дня на день в Узбекистане будут в разы повышены цены на эти и, возможно, иные виды энергоносителей. Мотивация, предлагаемая населению, традиционна: газа добываем всё меньше, нефти – тоже, генерирующие энергетические мощности, построенные при советской власти, пришли в упадок, газотранспортные магистрали обветшали. Денег на реконструкцию всего этого хозяйства нет, поскольку тарифы для населения слишком низкие.
Один из безымянных аналитиков, подытоживая плачевное состояние энергетического и нефтегазового сегмента экономики Узбекистана, откровенно намекнул на необходимость «пересмотреть систему установления тарифов, утверждения фиксированного размера социальной нормы потребления, исходя из опыта зарубежных стран». Каких конкретно, правда, не уточнил. Следующий посыл вообще выдавил скупую мужскую слезу: «Чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить в два-три раза больше, необходимо позаботиться о светлом и счастливом будущем тех, кого так сильно любим». То есть, нам опять предлагают вывернуть карманы ради светлого будущего. Проходили. Совсем недавно.
Да, плачевное состояние энергетики и нефтегазового сектора Узбекистана – не тайна. Но причина тому не столько в сдерживании тарифов на доступном социальном уровне, сколько в непрофессиональном управлении (было время, когда НХК «Узбекнефтегаз» возглавлял милиционер. Сегодня – дипломат), коррупционных схемах закупок оборудования и комплектующих для предприятий нефтегазового и энергетического комплекса. Плюс – сомнительной чистоты тендеры.
Такая деталь: один их тех, кто «сидел» в цепочке посредников между зятем Леонида Кучмы и НХК «Узбекнефтегаз», благополучно перебрался в Австралию, где купил рудники по добыче золота. Он ничего никогда не производил и не строил, он просто находился в цепочке. Мы могли бы рассказать и о том, по каким схемам и ценам шли поставки материалов и оборудования на Шуртанский ГХК, а также сколько сотен миллионов долларов ушло в офшоры по тендерам, выигранным одной из зарубежных компаний на обустройство газовых скважин…
Это – прошлое, скажет читатель и будет отчасти прав. Отчасти, поскольку, пресекая коррупционные схемы, но перекладывая тяжесть экономических преобразований на плечи населения, власть обязана обеспечить прозрачность своей деятельности. Применительно к теме, в первую очередь, это касается проведения тендеров на производство работ и государственных закупок, осуществляемых компаниями «Узбекэнерго» и «Узбекнефтегаз». Формально – они государственные, но государственными деньгами в них распоряжаются конкретные чиновники, со своими интересами, не обязательно совпадающими с интересами государства. Отчетность должна быть в открытом доступе, с применением сравнительных цифр и показателей, легко поддающихся проверке.
Далее. С баланса этих структур необходимо полностью убрать так называемые непрофильные объекты, строительство и содержание которых ложатся на себестоимость природного газа и электроэнергии. Вспомним, какая организация строила помпезный Дворец форумов в самом центре Ташкента? Гроб с музыкой за наши деньги.
… Допускаем, что возможное введение в Узбекистане социальных норм потребления электроэнергии и природного газа с фиксированной стоимостью, ориентированной на реальные доходы людей, действительно необходимо. В противном случае власть вряд ли бы аккуратно прощупывала реакцию общества на возможность введения столь непопулярных мер. Допускаем и обоснованность кратного увеличения тарифов для граждан с высоким уровнем достатка. Тех, кто может позволить себе расходовать энергоносители не глядя на показания счетчиков.
Вопрос – из чего исходить при расчете социальных норм потребления, предполагающих установление на них социально ориентированных тарифов? Из среднестатистического показателя – представляется неверным, поскольку он складывается из бедного села и относительно благополучного города. В сельском доме – в лучшем случае холодильник, телевизор и три лампочки. В городской квартире бытовой техники все-таки больше.
Надо учесть наше жаркое лето (кондиционеры). А ещё – холодную зиму, когда население, давно лишившееся централизованного отопления или никогда не имевшее его, вынужденно жжёт газ, либо включает электрические обогреватели. Эти люди просто не в состоянии будут платить по тарифам, утвержденным за превышение социальных норм потребления. Им придется либо воровать газ и свет, минуя приборы учета, либо помереть от холода. В перспективе в городах резко упадет спрос на электрическую бытовую технику, поскольку эксплуатация того же кондиционера для многих станет финансово неподъёмной.
Или как вести учет, кто уложился в социальные нормы по использованию электричества и газа, а кто их превысил? Увеличить численность проверяющих, вынужденных ежемесячно обходить квартиры и домовладения? Принимая во внимание, что проверяющих приписали к прокуратуре с соответствующей статусу зарплатой, дополнительно полученные деньги на их содержание полностью и уйдут.
Как отразится повышение тарифов на общей экономической ситуации в стране? Насколько взлетят цены на товары и услуги, насколько дополнительно обесценится национальная валюта? В конце концов, насколько среднестатистический гражданин станет беднее?
Вопросов много, но так или иначе, а к повышению тарифов на электроэнергию и природный газ, похоже, всё-таки надо готовиться. Вынужденная мера, понятно, будет встречена народом без радости и энтузиазма, но деваться некуда. Ни нам, ни власти.