«Я гарантирую вам свободу слова, но не гарантирую свободу после слова». Эта фраза, приписываемая одному из африканских диктаторов прошлого века, как нельзя лучше отражает суть изменений в законодательные акты, утвержденных верхней палатой Олий Мажлиса.
Обеспокоенные тем, что в стране «не в полной мере сформирована культура получения информации и ее распространения», сенаторы решили усилить уголовную и административную ответственность за публичные призывы «к неподчинению законным требованиям представителей власти», «участию в собраниях, митингах, уличных шествиях и демонстрациях, проводимых с нарушением установленного порядка», равно иных форм коллективного недовольства народа действиями власти. Нарушившим требования законодательства, включая самодеятельных и профессиональных журналистов, грозит до 5 лет лишения свободы.
Зададимся вопросами: можно ли считать «законными» требования представителей власти принудительно выселить людей из принадлежащих им домов, без предоставления равнозначной и равноценной компенсации, а только потому, что так захотелось власти? Или: насколько незаконными являются акции протеста населения, по вине органов власти, лишенного электроэнергии и отопления в зимний период? Можно ли считать противозаконным любые публичные действия в поддержку страдающих и обделенных, включая призыв проявить солидарность?
Теперь будет можно. Право на протест парламентарии приравняли к преступлению. Радует, что они еще не ввели в юридический лексикон термин «Враг народа». Но это – пока. С них станется.
До ГУЛАГа – два шага, как сегодня заметил коллега. Он старше. Он знает, что говорит.
«Я гарантирую вам свободу слова, но не гарантирую свободу после слова» – запомните эту фразу. И, если вы живете в Узбекистане, вспоминайте её всякий раз, когда вам захочется открыть рот. Мало ли что…