Характерные черты протестов в Казахстане имеют значение для всего постсоветского пространства. По мнению некоторых комментаторов, происходящее в Казахстане – не просто самые масштабные в истории республики протесты, но и первая в ее истории попытка цветной революции майданного типа, активно поддерживаемая извне. Перечислим основные черты происходящего.
География и масштабы протеста
Беспорядками охвачена значительная часть РК, крупные города, включая главный мегаполис, предыдущую столицу Алматы (прежние протесты в республике имели привязку к конкретному региону). Введение армии, по мнению некоторых экспертов, с одной стороны, говорит о масштабе протестов, с которым власть не в состоянии справиться только силами внутренних силовых органов, с другой – свидетельствует о том, что лояльность внутренних силовых структур вызывает у властей сомнения. Поэтому привлекается армия, которая должна усилить правоохранительные органы, но в то же время в случае необходимости – пресечь переход милиции на сторону протестующих.
Но кому не ясно, что армия во внутреннем конфликте – это последний козырь. Она не обучена, не умеет и не хочет уметь решать проблемы в щадящем формате. Она предназначена для уничтожения врага и решает проблемы в одном ключе: хороший враг – мертвый враг. Что резко повышает риски перехода к летальным методам подавления беспорядков. А это чревато резким подъемом протеста.
Внезапность и скорость расширения беспорядков
Протест мгновенно разошёлся по огромной стране. Если ещё 2 января протестовали лишь жители Мангистауской области, то уже к вечеру 4 января на улицы вышли жители десятков городов по всей республике. Это застало власти врасплох, и они спешно решили удовлетворить экономические требования протестующих, однако этого оказалось уже недостаточно.
Выступления приняли политический характер. В отличие от белорусских, протесты в Казахстане перешли в «горячую» фазу почти мгновенно. Несмотря на то, что казахское общество не имеет серьезного протестного опыта (последние крупные выступления имели место в Жанаозене в 2011 году), путь от «мирного» протеста к насильственному был преодолен буквально за пару дней. Столкновения с милицией и поджог автомобилей силовиков начались в нескольких городах уже к вечеру 4 января.
Олигархический характер поддержки
Извне координирует протесты (на русском языке) через Украину беглый казахский олигарх-«оппозиционер» с коррупционно-криминальным шлейфом Мухтар Аблязов, находящийся во Франции. Внутри республики ряд медиа распространили после полуночи 5 января странное на первый взгляд сообщение: «Госдеп США проводит консультации с МИД ОАЭ по ситуации вокруг Украины и Казахстана». Фактически его можно считать своеобразным ультиматумом казахскому олигархату внутри республики (в свое время нечто подобное было сделано в отношении режима Януковича): если будете препятствовать госперевороту в выгодном Западу и исламистам ключе, все ваши миллиарды на зарубежных счетах будут моментально реквизированы.
Много внешних и внутренних «заинтересантов»
Идёт острое противостояние многочисленных векторов. Забастовки в Мангистау и других районах шли уже в сентябре. В Казахстане зарегистрировано свыше 22 тыс. НКО, из которых более 16 тыс. – активно действующие. Для сравнения: в Белоруссии до событий августа 2020 года, по словам А. Лукашенко, было зарегистрировано более 1,5 тыс. иностранных НКО.
Кого в Казахстане не обучили США и Британия, обучили Турция и Китай (также активно действуют ОАЭ). О вовлеченности одного только Лондона говорит следующее. Экономика постсоветского Казахстана – это полезные ископаемые, нефть, газ, цветные металлы. Большинство предприятий по их переработке и вывозу принадлежит иностранцам, в основном – Великобритании, активно работающей с туземной «элитой» не только через НКО, но и напрямую. Например, стоящий у истоков вторжения в Афганистан и последующей «талибанизации» Казахстана и Средней Азии экс-премьер-министр Тони Блэр был советником Н. Назарбаева. Родной брат Т. Блэра судья Вильям Блэр осудил к тюремному заключению в Англии оппонента Назарбаева – Мухтара Аблязова, который сейчас координирует протесты из континентальной части ЕС.
Антироссийский вектор
В последний год взращивание местного национализма и преследование русского населения велись особенно активно. Это – внутри страны. А внешний контур событий в Казахстане – их синхронность с переговорной декадой Россия–США–НАТО, что нельзя не оценить, как удар по российскому «ультиматуму» по безопасности, предъявленному Москвой Североатлантическому альянсу.
На внутреннем треке для организаторов протестов Казахстан – это модель России. На внешнем треке им нужен выход «обновленного» Казахстана из ОДКБ и вхождение в тесную военную кооперацию с Турцией, а через неё – с НАТО. В придачу к сотням километров границы с Украиной Россия должна получить потенциальный фронт в еще несколько тысяч километров, открытых для боевиков из Афганистана и Ближнего Востока – с дестабилизацией Урала, Поволжья и Западной Сибири. Плюс волна нестабильности для ЕАЭС, ШОС и СНГ, накрывающая, прежде всего, Киргизию и Узбекистан.
Антикитайский вектор
В казахстанской экономике превалируют интересы Китая. Происходящее в Казахстане – это удар по китайскому мегапроекту «Пояс и Путь», логическая пуповина сухопутной части которого перерезается в случае успеха протестов, способных повлечь только в начальной фазе потенциальные потери, превышающие $50 млрд, и рейдерский захват инфраструктуры проекта. Активная фаза протестов началась в день, когда Китай и Казахстан отметили 30-летие установления дипломатических отношений. Цель протестов – дестабилизация и оттягивание ресурсов не только России, но и Китая на Центральную Азию. Благодаря этому, сторонники «Великого Турана» могут получить получает прямой коридор к Синьцзяну и начать прямую поддержку т.н. Восточного Туркестана.
Многочисленные внутренние предпосылки
В их числе: рост уровня бедности, борьба местных олигархов и жузов, утомление масс от несменяемости власти (Н. Назарбаев у власти – с 1989 г., К.-Ж. Токаев воспринимается как формальный преемник) и т.д. События в Казахстане показывают, что курс на закручивание гаек, совмещенный с прогрессирующей бедностью населения, может привести в условиях фактической несменяемости власти к масштабной дестабилизации. Фактически это очередной провал постсоветской практики замораживания социальных процессов. Закрепившаяся ещё в 1990-х «элита» перекрывает социальные лифты, выводит доходы и национальные богатства за рубеж, а внутреннюю политику имитирует. Все это делает социальные потрясения неминуемыми.
Радикальные лозунги
Примечательна резкость начала протестов – как быстро протестующие перешли от цены на газ к отставке правительства и как быстро произошёл переход к насилию. Требование понижения цен на газ, с которого начались протесты, утратили актуальность фактически сразу же. Главными стали политические лозунги типа устранения из власти фактического правителя Назарбаева («Старик, уходи!»). Срочная отставка правительства протестующих не успокоила, и уже на второй день протестов появилось еще более радикальное требование: полная смена власти и возвращение к Конституции 1993 года, которая якобы гарантировала сменяемость руководства страны.
Ожесточенность протестующих
Радикальный настрой вышедших на улицы в Казахстане – важное отличие от происходившего в Белоруссии. Там протестующие придерживались подчеркнуто миролюбивой тактики, избегая каких-либо стычек с милицией. В Казахстане митингующие не боятся сражаться с силовиками, жгут их транспорт, блокируют на своих машинах колонны военной техники. По ожесточенности вышедших на улицы эти события больше похожи на прошлогоднюю 10-дневную революцию в Киргизии и прочие «арматурные» революции на юге СНГ.
Вялая реакция силовиков
Судя по всему, они изначально больше симпатизировали протестующим, чем властям. Хотя на улицы вышли по меньшей мере десятки тысяч недовольных, было сообщено всего о 200 задержанных. Также почти не поступают сообщения о пострадавших и травмированных жителях. В некоторых городах, например, в Актобе, силовики открыто встали на сторону протеста. А в Алматы протестующие, избив правоохранителей, устроили «катания на спецтехнике», отнятой у военных. В Белоруссии такое было просто немыслимо, поэтому и параллели с действиями тамошних силовиков не совсем уместны. Во-первых, в Белоруссии оперативное покрытие силовыми структурами намного плотнее – они фактически знают и могут оказывать воздействие на каждого активиста. Во-вторых, даже по официальным данным белорусских силовиков больше, чем казахстанских (в пропорции на миллион населения их и вовсе вдвое больше). В-третьих, белорусские силовики заинтересованы в поддержке руководства. В-четвертых, следует учитывать масштаб территории и трайболизм Казахстана, разделенного на жузы, роды и племена.
Революция без лидеров
Бросается в глаза, что в идущих почти неделю протестах до сих пор в публичной сфере не всплыл никто, способный или хотя бы пытающийся говорить с властью от имени протестующих. Традиционная политическая оппозиция не играет никакой существенной роли. Несмотря на то, что на фоне протестов отдельные «политэмигранты» (типа Аблязова) пытаются реанимировать себя в качестве политических акторов, в реальности лидеров выступлений не видно. Казахстанские оппозиционеры фактически неспособны управлять повесткой протестов. Одна из главных проблем для них и важное отличие от «коллег» в Армении, Грузии и на Украине – отсутствие официальной оппозиции, представленной в парламенте. В упомянутых республиках возглавили протест и вели переговоры с властями об условиях капитуляции официальные «народные избранники». В Армении для смены власти хватило даже маленькой оппозиционной фракции, которую возглавлял нынешний премьер Никол Пашинян. В Казахстане же легальных оппозиционеров во власти не осталось, несогласные и настоящие оппозиционеры вроде противника русофобии правозащитника Ермека Тайчибекова – в тюрьмах или эмиграции.
Отсутствие видимой координации протестов
Это обстоятельство не должно вводить в заблуждение. События в Казахстане – это не просто результат нищеты и коррупции. Реальный майдан не запускается с помощью печенек из посольства США по команде Байдена. Подлинная мягкая сила работает иначе: выявляются настроения в обществе, протестные и бизнес-группы. Много лет в многочисленные НКО собираются лидеры мнений и активисты, которые обрабатываются на круглых столах и тренингах. Затем появляется повод, скопившийся в обществе негатив выплёскивается в социальный взрыв. В «неуправляемых» толпах протестующих самыми организованными оказываются именно подобного рода воспитанники прозападных тренингов и круглых столов.
Для координации протестов сегодня не нужны лидеры и штабы. Достаточно мессенджера с массовой рассылкой. В данном контексте характерно, что ключевым Telegram-каналом, координирующим беспорядки в Казахстане, стала находящаяся под внешним управлением спецслужб Польши и ранее использовавшаяся для координации протестов в Белоруссии NEXTA Life.
Слабость власти
Неэффективность и затратность транзита власти по-казахски. Протестующие пользуются фактическим двоевластием в республике и быстрыми уступками власти – цену на газ снизили моментально, переход к торговле на бирже отложили на год. Преемник состарившегося елбасы Касым-Жомарт Токаев не обладает его авторитетом и харизмой и готов идти на уступки вроде скороспелой отставки правительства, которые бунтовщиками трактуются как проявление слабости.
При этом фигура Токаева не воспринимается и элитами как консолидирующая и достаточно авторитетная, что, собственно, и провоцирует внутриэлитные распри. Некоторые исследователи считают, что сейчас энергию протеста могут использовать элиты, которых не устраивает реализация намеченного транзита власти. Прежде всего, речь идет о бывшем помощнике президента, на днях назначенном государственным секретарем Ерлане Карине, принадлежащем к роду Адай (с верхушкой этого рода некоторые комментаторы связывают организацию протестных акций).
Как оказалось, наличие нескольких центров власти не стабилизирует, а раскачивает элиты. Консенсус излишне показной, а внутриэлитные конфликты слабо управляемы. Отпустив рычаги управления, Н. Назарбаев, с одной стороны, инициировал плавный транзит, однако не обеспечил компромиссную стратегию, которая устраивала бы всех главных акторов. В этой ситуации все внутриказахские силы вынуждены балансировать.
* * *
Ситуация в стране и вокруг нее развивается стремительно. Президент Казахстана К.-Ж. Токаев обратился к лидерам стран ОДКБ за помощью. Он подчеркнул, что считает беспорядки внешней агрессией, поскольку террористические банды, устроившие их, прошли подготовку за рубежом.
В ночь на 6 января премьер-министр Армении Н. Пашинян как председатель Совета коллективной безопасности (высшего органа ОДКБ) сообщил, что лидеры стран – участниц блока приняли решение направить в Казахстан Коллективные миротворческие силы. Силы ОДКБ вводятся в рамках положений о коллективной обороне (ст. 4 Договора о коллективной безопасности) на ограниченное время с целью стабилизации обстановки в стране.
Как сообщил секретариат ОДКБ, передовые подразделения контингента ОДКБ уже приступили к выполнению поставленных задач в Казахстане. В республику продолжают прибывать российские и белорусские подразделения.
От России в миротворческой операции задействованы подразделения 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (Иваново) и 31-й отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады (Ульяновск). Некоторые источники указывают, что в числе первых в Казахстан были переброшены военнослужащие 45 полка СПН ВДВ и подразделения ССО. Эти соединения — элита Вооруженных сил России. Они полностью укомплектованы контрактниками, вооружены и оснащены по последнему слову техники.
Белоруссия задействует в операции бойцов 103-й гвардейской воздушно-десантной бригады Сил специальных операций, Киргизия собирается перебросить к казахстанской границе подразделения 25-й бригады специального назначения “Скорпион”, Таджикистан и Армения отправят сравнительно небольшие, но хорошо обученные контингенты спецназа. Общая численность миротворцев ОДКБ, по предварительным прикидкам, составит около четырех тысяч военнослужащих. Наибольшую часть из них ожидаемо составят россияне.
Сергей Николкин